Иван завидовал соседу -
С гуся - имеет сто рублей.
Узнав о том, Абрам поведал:
«Дай объявление скорей!
А, коль словам моим поверишь,
Рублей, ты таки поимеешь,
Немало, со своих гусей!»

Всё сделал Ваня по совету.
Нагрянула тут ВЧК.*
Осуществить задумку эту
Не удалось ему никак.

Товар Ивана конфискован.
Лишился всех своих гусей.
К Абраму мчался, гнева полон.
Ответ звучал: «Аз ох-н-вэй!

Какое дал ты объявленье?»
«За сто рублей гуся продам!»
«В такой подаче, нет сомненья,
Не обойдёт сия беда!

Ты – продаёшь! Всяк уже знает.
Что я могу ещё сказать?!
За спекуляцию сажают…
Вот так бы надобно писать;

«Вчера, в какое-то мгновенье,
Я сто рублей вдруг уронил -
Потом добавить в объявленье -
Нашедшему - вознагражденье
В виде гуся, шоб сытым был!»

Зашла вдруг, как-то, в модных джинсах,
Заплатки спереди аж две,
На службу в храм, млада девица,
И без платка на голове.

Ан, сердобольная бабуля,
Кой палец в рот не положи,
Увидев, щёки вмиг надула.
-- Куда ты так пришла, скажи?

Не дискотека Дом наш, Божий!
Такой, как он, в миру один!
В нём находиться так негоже!
Переоденься, приходи!

Ушла из храма вся в печали,
Была опущена глава,
В которой у неё звучали
Одни бабулькины слова…

А прихожанка, помолившись,
Вернулась в дом свой, чтоб поспать.
Уснула быстро, ей приснилась,
Сама Святая Божья Мать!

И Богородица, что снится,
С печалью ей сказать смогла:
«Зачем ты выгнала девицу?
Я так давно её ждала!»

Пришли к мудрецу за советом два брата.
Просили помочь разделить, наконец,
Им, поровну поле, чай, поле - не злато,
Наследство одно лишь оставил отец.

Подумав, мудрец посоветовал братьям:
«Делить добросовестно – дел-то всего!
Пусть, кто-то один, ну, а кто – выбирать вам;
Как сам посчитает - разделит его!
А выбор другому тогда предоставить.
Коль он не делил, знать, дать право ему!»

Заведомо знаем, минует их зависть…
И ведано нам; отчего… почему!

Так проповедовал раввин
Однажды в синагоге:
«Пусть три греха, а не один,
Известны будут многим!

Страшнейшими не зря зовут
Их испокон веков.
А наши головы поймут,
Характер их каков;

Как у соседа умерла 
Последняя корова –
Довольный смех лишь принесла
Нам над соседом снова!

ЗЛОРАДСТВО – вот и первый грех,
Коль горе - вызывает смех!

В уныние впадать нельзя!
И этот грех познаем.
Такую, пред собой не зря,
Картину представляем;

Бурёнка в доме лишь одна.
Даёт плохой надой.
Совсем уж старая она.
Но даже и такой -

Бурёнки у кого-то нет! –
УНЫНИЮ ответ!»

Из зала кто-то восклицал:
«Мне не понятно, ребе.
Ведь, нет уже, сейчас узнал,
Коровы у соседа?!(?)

Ни радоваться, ни унывать?!.
Как два греха сопоставлять?»

Поднял свой палец ребе вверх.
Ответ был… как на блюдце:
«Страшнейший третий знайте грех;
Зовётся он – ЗАНУДСТВО!»

Молился Будде преданный ему.
В Религии, так - каждому по вере.
Свои в приходах открывают двери.
А набожные набожных поймут.

Прекрасна статуя из дерева была.
Вот-вот раскроются глаза у Будды.
В округе красотой своей слыла.
С греховной завистью, порой, глядели люди.

Хозяин статуи был беден, как и прежде.
Соломенная хижина его
Спасала от мороза реже-реже.
Нагрянула зима в свой срок… И вот;

Уж холод занесла с морозом вьюга.
Нет даже щепочки огонь чтоб развести.
Дрожал бедняга в хижине. Вдруг чудо -
Живой явился Будда и спросил:

«Из древа я стою в твоей лачуге,
Так почему меня ты не сожжёшь?
Глядишь и в хижине теплее будет!»
В ответ звучало: «Ты не Будда! Лжёшь!

Сгинь дьявол, сгинь! Жечь никогда не стану!
Коли замёрзну, значит по судьбе…»
В ответ, с улыбкой Будда: «Нет обмана!
Не в статуе живу я, а в тебе!

От холода с тобой я замерзаю.
В молящихся присутствую всегда!
Из древа статую сожжёшь, я знаю,
Тепло придёт к тебе, а не беда!»


.

«Мечтаю в жизни быть счастливой! –
Сказала, как-то, внучка деду –
Путь ты прошёл довольно длинный.
О Счастье, что-нибудь поведай.

Мне – восемнадцать уж вчера.
Поди, задуматься пора!»

Хоть, дед, ответ – неповторимый:
«В твоей – мечтать и думать – власти;
Мечтать, как в жизни быть счастливой
Иль думать – стать достойной Счастья!»

Крути ни верти,
               а совет таки нужен нам.
От мысли избавит:
               «Ох, как дальше жить?!»

Уж, коли обидели вас незаслуженно,
Спешите вернуться, чтоб всё ж… заслужить!

Вопросов задавали много
О существованье Бога.
Готов учитель отвечать:
«Никто о Нём не может знать! –
Потом добавил осторожно –
Умом понять, так невозможно!
Об Истине, её секрет,
Лишь извратит любой ответ»

«Тогда, учитель, не поймём,
Зачем ты говоришь о Нём?»

Не стал учитель вешать нос
И, боже упаси, чтоб злиться.
Ответ - вопросом на вопрос:
«Зачем поёт, ответьте, птица?(?)»

Богат и щедр был аль-Лайс.
Молва о нём не зря гласила.
Нуждающаяся, как-то раз,
Кувшинчик мёда попросила.

Однако, целый ей бурдюк
Преподан был от щедрых рук.
Чему тут удивляться вдруг?!
Но, всё же высказался друг:

«Своим деяньям – господин,
И, упаси Господь, не раб.
Уж, коль просила лишь кувшин,
Довольная и тем была б!»

«Просила, чтобы дал я ей -
По мере лишь нужды своей.
Давать, по мере той  должны,
Насколько мы одарены!»

Жизнь, хоть трудностей полна,
Самокритика - нужна!
Никогда не забывать,
Что себя - нам уважать!
Но заниженну оценку,
Всё-таки себе давать!
Убеждаться только в том;

Лишь, когда не окружён
Будешь идиотами.
Одарит нас Жизнь потом
Новыми полётами!



.